Особую признательность автор проекта выражает
Александру Зоричу за его
замечательные книги, полезные комментарии и за любезное разрешение
использовать некоторые материалы с его официального
сайта.
(с) Анастасия aka Jillbee, 2001
Люби и властвуй Часть 2. часть 76
– Чего это они разгулялись? Вроде ж не праздник? Спали бы уже! – прочистив горло, спросил осоловевший капитан.
Но Лагха не отвечал. Теперь он всматривался совсем в другую сторону. В сторону моря, безбрежным, серо-черным полотном раскинувшегося впереди. Лагха был очень сосредоточен.
Как игрок над доской Хаместира в предожидании построения неприятельской Тиары.
Как опытный завсегдатай петушиных боев, приглядывающий за своим питомцем, только-только входящим в посыпанный мелкой галькой круг.
Как путешественник, входящий в спальные покои жены после многолетнего путешествия. Кого он увидит на своем брачном ложе?
– Что там, милостивый гиазир? – после двадцати минут молчания и рептильей неподвижности гнорра капитан решился наконец на вопрос.
Но Лагха даже бровью не повел. Капитан был честным морским волком, а не офицером Свода. А потому не знал, что беспокоить пар-арценцев и гнорра в такие моменты все равно что дергать за усы онибрского тигра, пораженного бешенством.
Правда, в этот раз капитану сошла с рук его назойливость. Лагха узрел вдали нечто такое, по сравнению с чем меркли все возможные бестактности, провинности и недоразумения.
– Мы немедленно меняем курс. В Пиннарине нам делать нечего. Теперь мы плывем на Перевернутую Лилию. Ясно?
– Яснее ясного, вот сразу так и плывем, – пробормотал оторопевший капитан. – Сейчас ударим подъем, переставим паруса и…
– Даю тебе на все пять коротких колоколов. И никаких «ударим подъем»! Не вздумай будить кого-нибудь, кроме матросов. – Тон Лагхи воспрещал не только малейшие возражения, но и какие бы то ни было комментарии.
Капитан почувствовал это как нельзя лучше. Спустя несколько мгновений он уже топотал по одной из дощатых лестниц, уводящих на нижние палубы. Спать ему совершенно расхотелось.
//-- 6 --//
Сам Лагха остался стоять там, где стоял. Безмолвный, холодный и заряженный яростью, словно изваяние духа мщения.
Капитан, опрометью бросившийся выполнять приказание гнорра, остановился на второй палубе и думал было вернуться
