Особую признательность автор проекта выражает
Александру Зоричу за его
замечательные книги, полезные комментарии и за любезное разрешение
использовать некоторые материалы с его официального
сайта.
(с) Анастасия aka Jillbee, 2001
Люби и властвуй Часть 2. часть 41
– Да, Эгин.
Где-то на внешних стенах Хоц-Дзанга заголосили смеги и вразнобой заревели кривые боевые рожки. Похоже, варанцы начинали сражение. Но Эгин все-таки довел начатое дело до конца.
– Вы – сестра Самеллана?
В глазах Лиг сменились испуг, негодование и растерянность.
– Да, – сказала она наконец и одним резким движением надела шлем.
– Да, рах-саванн, и только поэтому ваша варанская банда дожила до сего дня, – донеслось до Эгина уже из-под железной маски. – Мой брат ходатайствовал за всех вас.
//-- 6 --//
Даже когда Эгин уже понял, чем завершится раскрытие крепости-розы, он не мог взять в толк, как гарнизон займет свое место на стенах. Они казались чересчур крутыми и не имели ничего похожего на ступени.
Но когда стены достигли своей предустановленной Танцем Садовника высоты, на них начали проступать массивные прожилки, которые вскоре быстро утолщились до размеров мощного дубового бревна, а после разом лопнули, обнажая вычурную внутреннюю структуру перепонок, которые служили вполне приемлемыми ступенями.
Сами же стены в своей верхней трети изогнулись наподобие ладоней, обращенных к солнцу. При этом собственно «ладони» стали боевыми площадками, а «пальцы» – оградительными зубцами для воинов.
Эгин и вся его «варанская банда» вкупе с Вербелиной с соизволения Лиг заняли ближайшую стену-лепесток – наиболее высокую и в то же время наиболее удаленную от внешнего обвода Хоц-Дзанга.
С нее открывался превосходный вид на непостижимую крепость-розу, на дома смегов, сгрудившиеся в основном у южных стен, и на дорогу, следующую долиной и исчезающую в седловине между двумя горными цепями.
Все были мрачны, молчаливы, напряжены. Знахарь, следуя своей излюбленной манере, сел на теплый парапет стены-лепестка и скрестил ноги.
Поначалу Эгин не мог понять, что заставило смегов столь неистово дудеть в рожки и натягивать луки навстречу неведомой опасности. Но потом Вербелина, пристально вглядывавшаяся в склоны окрестных гор, приглушенно прошипела «Срань шилолова…»
