Особую признательность автор проекта выражает
Александру Зоричу за его
замечательные книги, полезные комментарии и за любезное разрешение
использовать некоторые материалы с его официального
сайта.
(с) Анастасия aka Jillbee, 2001
Люби и властвуй Часть 2. часть 127
Эгин, спровоцировав рах-саванна на ложный отбив, бросился на землю. И, сделав три переворота по пыльным камням, недосягаемый для короткого меча противника, очень скоро оказался у лошадиного зада.
Легонько, самым краем лезвия своего меча, Эгин полоснул лошадь рах-саванна по сухожилию. А затем по второму. Все это произошло настолько быстро, что когда лошадь, издав пронзительное, обиженное ржание, стала оседать на задние ноги, рах-саванн Опоры Единства встретил это событие с недоумевающей рожей. Хотя чего тут, казалось бы, недоумевать?
Несмотря на это, рах-саванна хватило на то, чтобы покинуть седло в столь рискованных обстоятельствах.
Теперь уже все мнимые преимущества были пущены по ветру. Эгин, совершенно озверевший, с мечом, омытым кровью бывших если уж не товарищей, но попутчиков аррума, был неустрашим, как на тренировке с деревянным оружием, и окрылен чем-то таким, о чем рах-саван, несчастный служака, даже не подозревал.
Лошадь убитого аррума, казалось, обезумела от вида своей искалеченной подруги, заржала и, заложив немыслимый вираж, промчалась мимо Эгина, отсрочив расправу над рах-саванном.
«Всем лошадям сегодня назначено сойти с ума, это уж точно. И аррумам тоже. Пора бежать, бежать подальше от этого сумасшедшего аррума Опоры Вещей. От этого озверевшего мятежника, который наверняка носит в себе одно из страшных цинорских умертвий и неодолим, словно…» – думал рах-саванн.
И здесь рах-саванн, выкормыш Опоры Единства, молодой упырь, был снова не прав. И по форме. И по существу.
Рах-саванн показал Эгину спину и помчался прочь, стремясь скрыться в скалах быстрее, быстрее, чем что? Чем ветер? Чем полет стали, почуявшей кровь? Три кинжала подряд – одно «жабье ухо» и два столовых, подвернувшихся Эгину под горячую руку, – вонзились ему в спину, не защищенную даже дорожной кольчугой.
Рах-саванн захрипел, остановился и упал на спину, вогнав тяжестью своего тела кинжалы еще глубже. Настолько глубоко, чтобы перестать дышать в ту же минуту.
Эгин не стал удостоверяться в том, что все люди, отведавшие его гнева в то утро, действительно мертвы
