Особую признательность автор проекта выражает
Александру Зоричу за его
замечательные книги, полезные комментарии и за любезное разрешение
использовать некоторые материалы с его официального
сайта.
(с) Анастасия aka Jillbee, 2001
Люби и властвуй Часть 1. часть 162
Потом что-то прозвенело надтреснутым печальным звоном, кто-то отчаянно вскрикнул от невыносимой боли, и на уши Эгина навалилась совершенная, войлочная тишина. Оторваться от земли ему уже не хватало духу.
«Мать-животворительница, прими меня, спрячь меня, весь мир пусть рассыплется прахом – но уже без меня…»
//-- 15 --//
Чья-то властная рука схватила его за шиворот и рывком подняла на ноги.
К огромному удивлению Эгина, это был Дотанагела, а отнюдь не бесплотный и кровожадный Говорящий Хоц-Дзанга.
Изменилось, казалось бы, совсем немногое.
Знахарь как ни в чем не бывало сидел на корточках, скрестив ноги, и досадливо покусывал нижнюю губу.
Под глазом у него красовался огромный синяк, а из губы сочилась кровь.
Кони призраков стояли приблизительно там же, где и стояли раньше. С той лишь разницей, что рядом с ними, совершенно одинаково понурившись, как две сестры-одногодки перед сватами от грютского вельможи, скучали Вербелина и Авор.
Где-то за спиной цедил сквозь зубы проклятия Самеллан. Левая рука Дотанагела совершенно безжизненно свисала вдоль тела. Кисть пар-арценца была синей, словно бы залитой пресловутой Синевой Алустрала.
– Эгин, условия Говорящих Хоц-Дзанга приняты. Как старший по званию и по должности прошу тебя присоединиться к Вербелине и Авор. – Голос Дотанагелы звучал безжизненно и глухо, как редкая капель в пыточном подвале.
– Во имя Князя и Истины? – криво ухмыльнулся Эгин.
– Во имя жизни, придурок, – процедил через плечо Знахарь, как обычно – сама любезность.
Эгин неуверенно оглянулся, надеясь найти поддержку хотя бы у Самеллана.
Перед плотной группой перепуганных «лососей», попирающих отброшенное от греха подальше оружие, сидел на корточках Самеллан. А перед ним лежало тело Эльга, палубного исчислителя. Голова у тела отсутствовала.
Похоже, Говорящие Хоц-Дзанга изыскали более чем убедительные доводы в споре со строптивым пар-арценцем. И, как всегда, основная тяжесть доводов пришлась на самого безвинного. Так всегда: князья дерутся – шкура трещит на барабанах
