Особую признательность автор проекта выражает
Александру Зоричу за его
замечательные книги, полезные комментарии и за любезное разрешение
использовать некоторые материалы с его официального
сайта.
(с) Анастасия aka Jillbee, 2001
Люби и властвуй Часть 1. часть 104
Иногда переставлял акценты. Сгущал краски.
Он говорил нарочито сбивчиво. Красноречие – не его, Эгина, союзник. Красноречие уместно только тогда, когда обдумывать каждое слово вовсе не обязательно. Красноречие уместно там, где слова ничего не значат. Там, где речь – лишь музыка.
С пар-арценцами следует быть искренним, смущенным и правдивым. Лгать нельзя. Лучше недоговаривать. Это сложно, но выполнимо, да и доказать ему следовало всего лишь то, что он, Эгин, в безвыходной ситуации.
– …и, стало быть, я обречен. Сожалеть о том, что Князь и Истина остались в Пиннарине, мне, обреченному офицеру, не с руки. Ибо моего разумения хватает на то, чтобы предпочесть предательство гибели.
Дотанагела, к которому, по преимуществу, обращал свой рассказ Эгин, удовлетворенно покачал головой. Кажется, Эгину удалось добиться своего. Пар-арценц поверил большей половине услышанного.
– Я еще утром заметил, парень, что дела твои идут хреново, – обаятельно ухмыльнувшись, подытожил Знахарь, обращаясь как бы ко всем, не только к Эгину.
– В его словах очень много правды, – добавил он, но уже обращаясь к одному лишь Дотанагеле.
//-- 7 --//
Они говорили долго. Эгину приходилось много слушать, много поддакивать и еще больше удивляться.
Они опорожнили все кувшины и съели всю снедь. Но, как и всякий разговор, этот, сколь бы важным он ни был, не мог продолжаться вечно. Спустя три, а быть может, четыре часа предатели Князя и Истины встали из-за стола и начали расходиться по своим каютам.
Вербелина демонстративно льнула к Дотанагеле. Самеллан нарочито зевал. Русоволосая Авор, не проронившая ни слова с момента своего представления Эгину, укутавшись в кружевную шаль, тоже заторопилась к выходу.
«Если бы я не знал наверняка, что она была близка с Ардом окс Лайном, я бы, верно, подумал, что она девственница», – отметил про себя Эгин, провожая взглядом хрупкую фигурку девушки с тощими русыми косами.
Один Знахарь был удивительно бодр и свеж. Казалось, печать озабоченности и неопределенности, которая лежала в уголках искушенных глаз всех профессиональных лицедеев из Свода Равновесия, была совершенно чужда ему
