Особую признательность автор проекта выражает
Александру Зоричу за его
замечательные книги, полезные комментарии и за любезное разрешение
использовать некоторые материалы с его официального
сайта.
(с) Анастасия aka Jillbee, 2001
Люби и властвуй Часть 1. часть 101
Оставался открытым еще один принципиальнейший вопрос. Знает ли пар-арценц о том, что его подруга Вербелина до вчерашнего утра состояла в связи с ним, Эгином? Впрочем, этот вопрос лучше замять для ясности – страшно.
«Странные все-таки вещи этот пар-арценц говорил про магию и жуков-мертвителей. Интересно, скольких простаков он обрек на смерть за подобные откровения?» – снова некстати подумал Эгин.
Дотанагела, разумеется, улыбался. Ну да много ли стоит эта дружественная улыбка на лице профессионального притворщика?
– Со мной вы уже знакомы, – сказал капитан. – На всякий случай напомню, что меня зовут Самеллан.
– Я помню.
Не запомнить такое странное лицо и такое необычное имя было просто немыслимо.
Когда все мужчины представились, настала очередь женщин.
– Я – Вербелина исс Аран, – защебетала Вербелина со светской улыбкой. По всему было видно, что открывать пар-арценцу сам факт знакомства с Эгином она не намерена.
Игра Вербелины показалась Эгину самоубийственной. Водить за нос пар-арценца могущественнейшей Опоры Писаний! Но отступать было поздно. И говорить «а разве вы меня не помните, госпожа Вербелина?» – тоже.
Либо Вербелина сама толком не понимает, кому морочит голову и кому наставляет рога, как не понимает и того, чем это чревато, либо… Но размышления об этом были неуместны. Хорошо хоть она и впрямь Вербелина, а не какая-нибудь Гаэт.
– Меня зовут Авор, – тихо отрекомендовалась девушка с четырьмя косами. – Я вас помню. Мы как-то виделись в театре…
Если бы привычку краснеть, бледнеть или зеленеть, очутившись в неловком положении, не вышиб из восьмилетнего Эгина наставник вместе с мыслями о радостях семейной жизни, он скорее всего покраснел бы. Но вовсе не от осознания того, что мужчине этой русоволосой тихони он собственноручно отрубил голову на глазах у двух сотен зевак, а от воспоминания о сцене в Алом театре. Каким несносным хамом предстал он тогда перед непричастной к преступному магическому баловству «лосося» девушкой!
– Хорошо же, милостивые гиазиры
