Особую признательность автор проекта выражает
Александру Зоричу за его
замечательные книги, полезные комментарии и за любезное разрешение
использовать некоторые материалы с его официального
сайта.
(с) Анастасия aka Jillbee, 2001
Корабль стрекоз часть 34
Что тараны не тараны, а койка Олли стукается о глиняную стену в знакомом ритме, что лицо у парня – ничем не лучше, чем лицо очеловечившегося гуся, в смысле, один нос только и торчит, а череп вроде как ссохся!
Что глаза Олли закрыты, милостивые гиазиры – больше всего на свете он был похож на вырытого грабителями могил покойника!
Нет. Не может покойник принимать участия в таком деле, как соитие с требовательной, физически развитой девушкой.
Считается, по крайней мере, что не может.
Но это меня не успокоило.
На Олли восседала Нин. Она вертела своим жидковатым хвостцом, в который были стянуты ее каштановые волосы и экстатически прогибалась, запрокидывая голову – шлюхи называют это «делать спинку».
Шелковая рубаха госпожи наблюдателя была приспущена до пупка, сверкали натренированные ляжки, а ее внушительная грудинка выдавалась далеко вперед, словно носовая фигура древнего файеланта!
А вот лицо Нин было лицом плотника, невдумчиво строгающего шестидесятую за день доску.
Она строгала Олли, как столешницу.
Я прислушался. Горячие меха легких госпожи наблюдателя работали исправно. А вот дыхания Олли я вообще не расслышал. И тут я действительно испугался – могла же ведь она его застрогать до смерти! Ну перевязала, допустим, ему черен запасным шнурком для волос – и порядок! Хоть он тридцать раз мертв, а на ее плотницкую долю достанет.
Нин остановилась и потерла ладонями друг о друга.
Вот тут мне стало противно и страшно. Я вспомнил про Дидрэка.
Про больших, умственно развитых мух, которым надо много жизненного сока.
В галлюцинациях противнее всего момент, когда ты обнаруживаешь, что они состоят в тесных, чуть ли не родственных отношениях с действительностью!
Моя рука нащупала меч – не такой шикарный, каким похвалялся Олли, но зато прекрасно притертый к руке. Это сразу добавило мне гонору.
Я выпрыгнул на пол и встал в боевую стойку тесного боя.
– Оставьте его в покое, госпожа наблюдатель, – с угрозой сказал я, приближаясь. – Разве вы не знаете, это запрещено Правилами!?
Она вроде как не сразу меня услышала
