Особую признательность автор проекта выражает
Александру Зоричу за его
замечательные книги, полезные комментарии и за любезное разрешение
использовать некоторые материалы с его официального
сайта.
(с) Анастасия aka Jillbee, 2001
Корабль стрекоз часть 27
Твой раб не сможет долго быть для тебя щитом, его энергии надолго не хватит…
Мне стало как-то совсем не по себе. И страшно, и тревожно. Я заметил, что в протяжение нашего со стрекозой общения Олли не совершил ни единого движения. Сок, движение, энергия…
– Шилол с ней, с энергией. А с Олли я сам разберусь. Лучше скажите, что я должен делать? Только поточнее
– Просто облей ее светом зеркала, ну как меня только что. Плесни как следует – не жадничай! Но перед этим ты должен позвать меня три раза. Между прочим, меня зовут Дирдэк. По-моему, очень красиво!
– По-моему, тоже…
– 10 —
Когда я выволок лунатика Олли из комнаты и отдал Нин компас, она не сказала ничего. Ни «молодцы!», ни «поздравляю с выполнением секретного задания!», ни хотя бы «ну-ну».
Мы начали обратный путь.
Время от времени она посматривала на нас – словно и впрямь ждала, когда нам корочун придет. Но потом успокоилась – наверное, нашла какое-то подходящее объяснение.
И компас она как будто не заметила – только отрешенно улыбнулась, словно влюбленная барышня при виде захватанной призмы почтового футляра с дорогими сердцу каракулями на лицевом ребре. Она спрятала сияющий патиссон в напоясной карман.
Из этого я, конечно, сделал бы вывод, что радость от получения компаса гораздо больше удивления по поводу того, что мы с Олли все еще живы.
«Сделал бы вывод» – здесь это «бы» очень к месту. Я его не сделал – я вообще ни хера не соображал тогда. После разговора со стрекозой моя соображалка напрочь отказалась работать. Наверное, исчерпала ресурс.
Черных сетей на палубе больше не было. Убрали, наверное. Кто? Видать, те, кто их ранее развешивал. Стрекозы или, может, их личинки. Даже подумать было страшно, что, вероятно, палуба так и кишит всякой насекомой нечистью, разве что невидимой…
Палуба, кстати, изменила окраску. Она теперь была розовой, как миндальный цвет. По фальшбортам сияли цепи красной шпинели, аквамарина и желтых топазов. Надо ли говорить, что вопроса, зачем стрекозы натыкали на своей палубе камушков я тоже себе не задавал? Тут было не до вопросов – каждое движение давалось мне с таким трудом, словно мне на плечи со злым умыслом посадили слона-невидимку
