Особую признательность автор проекта выражает
Александру Зоричу за его
замечательные книги, полезные комментарии и за любезное разрешение
использовать некоторые материалы с его официального
сайта.
(с) Анастасия aka Jillbee, 2001
Конан и Смерть часть 15
– Скажи мне, Киммериец, хранила ли твоя мать верность отцу? – вдруг спросил Фафнир. – Не подставлялась ли она, задрав юбку, северному ветру? Не пила ли воды с червячками? Может, принимала золотой дождь в своих покоях? Или путалась в образе лебедки с черным коршуном?
Это было уже слишком! Рассудок Конана ослеп от ярости. Но глаза видели, а руки делали.
Первый удар тяжелейшего кулачища ойкумены пришелся дракону по правой скуле.
Голова Фафнира мотнулась в сторону.
– Не смей порочить мою мать! – заорал Конан.
Зря – тратить времени на подобные аффекты не стоило.
Подвижности драконьего хвоста могла бы позавидовать гремучая змея. Фафнир сбил Конана с ног в тот самый момент, когда варвар наносил третий по счету удар в серии.
При этом костяная глефа на конце хвоста чиркнула по кольчуге Конана.
Отскочила на два пальца.
Продолжила движение по инерции.
Развернулась вдоль продольной оси.
Снесла Конану мизинец на левой руке, отведенной для четвертого удара.
Снесла свое собственное скульптурное изображение на монументе «Фафнир, сын Хрейдмара».
И, разбив пару самоцветов на стене коридора, ушла назад, влекомая продольной мускулатурой хвоста – чрезвычайно развитой у небеснорожденных драконов.
– Праздно любопытствующие мне глубоко противны! Противней линдвурмов! – пролаял дракон. – А ты противен мне втройне! Торгашеское семя!
Передняя лапа дракона – лишенная перьев, когтистая – прижимала шокированного болью Конана к полу. И заодно покрывала невидимый кинжал, к которому были устремлены все атомарно простые мысли варвара.
Левая рука Конана истекала кровью, а правая лихорадочно нащупывала рукоять кинжала.
– Получай свою слюну! Не четверть мины, а все четыре мины!
Фафнир в сердцах сплюнул.
Но его густой плевок не растекся пенистой лужей по полу. От соприкосновения с воздухом светящаяся жидкость бурно вспузырилась. Отдельные пузырьки, перекатываясь друг через друга и потрескивая, собрались вместе в большой шар. Внешняя оболочка шара затвердела. Содержимое же этого сосуда, напоминающего стеклянные пчелиные соты, приобрело цвет лежалой кровяной колбасы
